Transcriber's Note: Dr. José Rizal wrote this last poem before he was executed on December 30,1896 in Bagumbayan. Although the poem was originally untitled, we have opted to use the more popular reference for this poem in this edition.

Nota del transcriptor: El Dr. José Rizal escribió este último poema antes de ser ejecutado el 30 de diciembre de 1896 en Bagumbayan. Aunque el poema carecía de título en el original, hemos optado por usar, en esta edición, el título con el que generalmente se le hace referencia.

Maninbo (Ten Thousand Lives) is the title of a remarkable collection of poems by Ko Un, filling thirty volumes, a total of 4001 poems containing the names of 5600 people, which took 30 years to complete. Ko Un first conceived the idea while confined in a solitary cell upon his arrest in May 1980, the first volumes appeared in 1986, and the project was completed 25 years after publication began, in 2010. A selection from the first 10 volumes of Maninbo relating to Ko Un's village childhood was published in the US in 2006 by Green Integer under the title Ten Thousand Lives. This edition is a selection from volumes 11 to 20, with the last half of the book focused on the sufferings of the Korean people during the Korean War. Essentially narrative, each poem offers a brief glimpse of an individual's life. Some span an entire existence, some relate a brief moment. Some are celebrations of remarkable lives, others recall terrible events and inhuman beings. Some poems are humorous, others are dark commemorations of unthinkable incidents. They span the whole of Korean history, from earliest pre-history to the present time.

Adam Day is the recipient of fellowships from the Poetry Society of America and Kentucky Arts Council, and a PEN Emerging Writers Award. His work has appeared in Boston Review, the Kenyon Review, American Poetry Review, AGNI, the Iowa Review, and others.

The most indispensable poems of Brazil's greatest poet.

Brazil, according to no less an observer than Elizabeth Bishop, is a place where poets hold a place of honor. "Among men, the name of ‘poet' is sometimes used as a compliment or term of affection, even if the person referred to is. . not a poet at all. One of the most famous twentieth-century poets, Manuel Bandeira, was presented with a permanent parking space in front of his apartment house in Rio de Janeiro, with an enamelled sign POETA — although he never owned a car and didn't know how to drive." In a culture like this, it is difficult to underestimate the importance of the nation's greatest poet, Carlos Drummond de Andrade.

Drummond, the most emblematic Brazilian poet, was a master of transforming the ordinary world, through language, into the sublime. His poems — musical protests, twisted hymns, dissonant celebrations of imperfection — are transcriptions of life itself recorded by a magnanimous outcast. As he put it in his "Seven-Sided Poem": "When I was born, one of those twisted / angels who live in the shadows said: / ‘Carlos, get ready to be a misfit in life!'. . World so wide, world so large, / my heart's even larger."

Multitudinous Heart, the most generous selection of Drummond's poems available in English, gathers work from the various phases of this restless, brilliant modernist. Richard Zenith's selection and translation brings us a more vivid and surprising poet than we knew.

*Сборник не издавался

Нина Ивановна Гаген-Торн (1900–1986). Дочь профессора, выпускница Петербургского университета, поэт и прозаик, ученый-этнограф — и политзаключенная, лучшие годы жизни которой прожиты в сталинских тюрьмах, колымских и мордовских лагерях, на пересылках, этапах, в ссылке…

«В страшной жизни, где люди носили платье с номерами, не имели связи с нормальным бытием, встретить человека, как бы витающего над всем лагерным ужасом, — чудо. И этим чудом была встреча с Ниной Ивановной Гаген-Торн…» (К. С. Хлебникова-Смирнова, бывшая заключенная.)

«Она прожила долгую жизнь, прожила ее с честью, но, если бы была возможность писать и, главное, увидеть опубликованными плоды своих раздумий, — жила бы еще долго. Крепкий была человек…» (Галина Гаген-Торн, дочь).

«Ужасно жаль, что в наше время, запутавшееся в далеко не диалектических противоречиях, Ваших стихов нельзя опубликовать. Но не падайте духом: придет и для них время — иное, освобождающее…» (Илья Сельвинский).

Ma belle это бегство от любви. Это попытки найти что-то новое и свежее. По-новому рассказать о чём-то избитом, истоптанном предыдущими поколениями. И мне всё ещё есть что сказать! Ma belle это иной взгляд на моё творчество. На мою поэзию. Это что-то новое. Неизведанное.

Ma belle это бегство от любви. Это попытки найти что-то новое и свежее. По-новому рассказать о чём-то избитом, истоптанном предыдущими поколениями. И мне всё ещё есть что сказать! Ma belle это иной взгляд на моё творчество. На мою поэзию. Это что-то новое. Неизведанное.

VILJAMS ŠEKSPĪRS

KOPOTI RAKSTI sešos sējumos

KOPOTI RAKSTI I

MALDU KOMĒDIJA

Komēdija piecos cēlienos

Tulkojis Andrejs Upīts

LATVIJAS VALSTS IZDEVNIECĪBA 1963

Redakcijas kolēģija:

M. Ķempe, E. Smijģis, J. Sudrabkalns

Kārla Egles sakārtojums

Mākslinieki A. Stankevičs un V. Ozoliņš

Noskannējis grāmatu un FB2 failu izveidojis Imants Ločmelis

This book made available by the Internet Archive.

Перед Вами – пьеса «Mutter» (2001) известного современного тольяттинского драматурга Вячеслава Дурненкова.

Действующие лица пьесы – всеми забытые пенсионеры из дома для престарелых – с самого начала не совсем обычны: к примеру, слушают и танцуют тяжелый рок формата MTV («Rammstein» – песня этой группы и дала название самой пьесе, – а также Мэрилина Мэнсона и «Limp Bizkit»). Подобный прием – той же природы, что и смешение времен у Дурненкова; указание на этот «репертуар» – намек на то, что и сегодняшние молодые люди могут оказаться в подобном положении...

ALEKSANDRS PUŠKINS

MOCARTS UN SALJERI

Atdzejojusi Mirdza Ķempe

Noskannējis grāmatu un FB2 failu izveidojis Imants Ločmelis

Moralność pani Dulskiej to tragikomedia pokazująca zakłamanie i podwójną moralność zamożnej rodziny mieszczańskiej. Główna bohaterka, Aniela Dulska, kierując się przekonaniem, że brudy należy prać we własnym domu, a najważniejszą rzeczą jest uniknięcie skandalu, doprowadza do romansu swojego syna ze służącą, którą gdy ta spodziewa się dziecka, odprawia z domu. Hipokryzja, chorobliwe skąpstwo, chciwość, ograniczenie…wszystko to po sukcesie Moralności stało się synonimem dulszczyzny.