2008й — год Ивана Ефремова, отца-основателя современной российской фантастики, культового автора для добрых пяти поколений. 22го апреля 2008 года ему исполнилось бы 100 лет.
«Новая книга представляет картины петербургской местности и нравов людей различных сословий, населяющих великолепную столицу. Герой – человек, изнуряемый жаждою известности, человек, который занят думою, как приобресть значение в обществе или светское имя; человек, увлеченный в бездну индустриальной жизни. Этот характер принадлежит к числу самых замечательных типов нашего времени…»
По поводу последних произведений Л. Н. Толстого: «Дьявол» и «Отец Сергий».
Предисловие к книге "Шах фон Вутенов. Пути-перепутья. Госпожа Женни Трайбель"
Рецензия Добролюбова – один из моментов в формировании исторического взгляда революционных демократов на крестьянскую общину как на социальный институт, черты которого могут быть сохранены и утверждены в будущем общественном устройстве. Добролюбовское «народознание» подкрепляло тем самым философскую и экономическую разработку этого вопроса Н. Г. Чернышевским. В отличие от других рецензентов этих книг Добролюбов подчеркивает классовое расслоение казачества, приведшее его к упадку, и вступает в полемику с Железновым о существовании «духа общины» в настоящем быту русского крестьянина.
Критика марксизма в большинстве случаев основывается на искажении либо непонимании этого учения. Очередной пример такого подхода дает новая книга С. Кара-Мурзы "Маркс против русской революции".
Книга болгарского писателя, литературоведа, профессора Богомила Райнова — первое на русском языке крупное исследование о так называемом «черном романе». Она рассказывает об одном из любопытнейших явлений современного литературного процесса — о жанре детективного и шпионского романа. Исследуя социальные корни этого явления, причины популярности такого рода литературы, автор прослеживает историю жанра, анализирует творчество наиболее известных его представителей (Э. По, Ж. Сименона, А. Кристи, Ле Карре и др.).
Теперь дело литературы – преследовать остатки крепостного права в общественной жизни и добивать порожденные им понятия, возводя их к коренному их началу. Марко Вовчок, в своих простых и правдивых рассказах, является почти первым и весьма искусным борцом на этом поприще. В последних своих рассказах он даже не старается, как в прежних, выставлять перед нами преимущественно то, что называется обыкновенно «злоупотреблением помещичьей власти». Что уж толковать о злоупотреблении того, что само по себе дурно, – о злоупотреблении пьянства или воровства, например! Что уж говорить о таких явлениях, к которым подавало повод крепостное право, но без которых оно могло иногда и обходиться! Нет, автор берет теперь нормальное положение крестьянина у помещика, не злоупотребляющего своим правом, и кротко, без гнева, без горечи рисует нам это грустное, безотрадное положение.
В песнях французского поэта и композитора Жоржа Брассенса (1921-1981) и нашего соотечественника Владимира Высоцкого (1936-1980) полнокровно реализовались богатейшие художественные возможности народной песенной традиции двух стран. В то же время творчество этих двух поэтов с большой силой и глубиной выражает основные проблемы бытия своей эпохи. В брошюре содержится общая характеристика роли этих поэтов в современной культуре двух народов и рассматриваются те стороны их творчества, в которых отразились важнейшие черты миропонимания и нравственные поиски современного человека. Особенно мощный резонанс получили песни Брассенса и Высоцкого, утверждающие достоинство человеческой личности, изобличающие фальшь, лицемерие как характерные симптомы порчи общественных нравов и насилие как опасный социальный порок, угрожающий будущему человечества.
© Зайцев В.Н., 1990 г.
«Останавливаться на том, что уже писалось и говорилось об Алданове, не будем. Зачем повторять известное: что в романах своих, исторических и бытовых, он талантлив, изысканно умен и тонок, ж этими тремя качествами заставляет себя читать, даже тех, кто требует лишь только захватывающей фабулы, но, не находя таковой у Алданова, вполне удовлетворяется, и как? – великолепными этюдами большого мастера…
Что-же еще?
Стоит на одном из первых мест в библиотеках, в отчетах книжных магазинов и переведен на без малаго двадцать языков…»
«Останавливаться на том, что уже писалось и говорилось об Алданове, не будем. Зачем повторять известное: что в романах своих, исторических и бытовых, он талантлив, изысканно умен и тонок, ж этими тремя качествами заставляет себя читать, даже тех, кто требует лишь только захватывающей фабулы, но, не находя таковой у Алданова, вполне удовлетворяется, и как? – великолепными этюдами большого мастера…
Что-же еще?
Стоит на одном из первых мест в библиотеках, в отчетах книжных магазинов и переведен на без малаго двадцать языков…»
«Еще не успевают закрыться двери театров, как уже начинаются художественные выставки, число которых растет с каждым годом, потом концерты, еще концерты, еще выставки. И все концерты и выставочные залы полным-полны, да и вне их, на улице, дома, в гостях, в газетах вы сталкиваетесь с отголосками пережитых художественных впечатлений…»
«Вспоминается, что кончина Чехова произвела на многих впечатление семейной потери: до такой степени роднил он с собою, пленяя мягкой властью своего таланта. И тем не менее объяснить его, подвергнуть его страницы анализу очень трудно, потому что в своих рассказах, обнимающих все глубокое содержание жизни, он сплетал человеческие души из тончайших нитей и обвевал их почти неуловимым дыханием проникновенной элегии. Как один из его героев, живший в чудном саду, он был царь и повелитель нежных красок. Писатель оттенков, он замечал все малейшие трепетания сердца; ему был доступен самый аромат чужой души. Вот отчего нельзя, да и грешно разбирать по ниточкам легчайшую ткань его произведений: это разрушило бы ее и мы сдунули бы золотистую пыль с крылышек мотылька. Чехова меньше чем кого-либо расскажешь: его надо читать…»
«Жизнь – замкнутая отовсюду комната. Тут мы с рождения до смерти заключены как в темнице. Перед нами только стены, и никто наверное не скажет, что находится за ними. Мы все в одном положении. Видим одно. Знаем одно. Но разнообразно отношение к этому, единому для всех, содержанию жизни.
Мы можем говорить, хотя и заключены в тюрьму, из которой только смерть – выход, что стены темницы стеклянные. И развернутое перед нами содержание жизни – то райские, то адские картины великого Мастера – находится по ту сторону прозрачных стен. И чем глубже наши переживания, тем больше черт мы сумеем увидеть в развернутой панораме…»
Кафедра русской и зарубежной литературы Таганрогского педагогического института считает, одной из главных задач - всестороннее изучение творчества нашего знаменитого земляка, великого русского писателя А. П. Чехова. Биография Антона Павловича, его личность, произведения дают богатый материал для научно-исследовательской работы. В предлагаемом сборнике ставится важная методическая задача - найти пути для творческого изучения в школе такого сложного и тонкого художника, каким является А. П. Чехов. Для решения отдельных вопросов методики изучения творчества писателя кафедра использует и ценный педагогический опыт таганрогских преподавателей литературы. Данный сборник является перовым шагом на пути исканий новых, более совершенных методов преподавания литературы в средней школе