В полицию Герцлеи обратилась некая Сара Вайнштейн с жалобой на Меира Шульмана, который слишком точно предсказал ей будущее.
«…Здесь очень красиво.
Я стою, прижавшись лбом к холодному пластику иллюминатора, а слева выползает Млечный Путь. Алмазными реками светят рукава, прожектором сияет ядро, больно бьет по глазам даже сквозь светофильтры. Я не отвожу взгляда. Если потекут слезы, значит, просто не справилась защита.
Когда долго не мигаешь, галактика начинает мерцать и переливаться, и если забыть, какая она огромная, то можно убедить себя, что ты на Земле и смотришь на ночное небо, например, в пустыне. И пусть там звезд куда меньше, зато они так же уютно мерцают…»
«…Здесь очень красиво.
Я стою, прижавшись лбом к холодному пластику иллюминатора, а слева выползает Млечный Путь. Алмазными реками светят рукава, прожектором сияет ядро, больно бьет по глазам даже сквозь светофильтры. Я не отвожу взгляда. Если потекут слезы, значит, просто не справилась защита.
Когда долго не мигаешь, галактика начинает мерцать и переливаться, и если забыть, какая она огромная, то можно убедить себя, что ты на Земле и смотришь на ночное небо, например, в пустыне. И пусть там звезд куда меньше, зато они так же уютно мерцают…»
Нова Воннегутова притча-антиутопія являє собою дальший розвиток теми майбуття людства, яка червоною ниткою проходить крізь усю творчість письменника. Та гіркий висновок автора про те, що цивілізація вже неспроможна зберегти життя на планеті, усе ж таки не перекреслює надії — про це доволі промовисто свідчить поставлений ним до роману епіграф із щоденника безневинної жертви фашизму, єврейської дівчинки Анни Франк: «Всупереч усьому, я все-таки вірю, що за природою своєю люди добрі».
– А я смог бы спроектировать дирижабль. - Инженер уставился на Полковника. Помолчал ещё с полсекунды. - Я вполне смог бы спроектировать и построить дирижабль.
– И мы все бы улетели на Кубу, - прошептала Милка, но её никто не услышал.
«Демократию я ненавижу, как чуму!» — еще в 1920-м говаривал один из его героев. Уйдя с первого курса университета, Эрнст Юнгер (1895–1998) вступает добровольцем в Иностранный легион и отправляется в Африку. К моменту начала Второй мировой его мундир капитана вермахта был украшен всеми высшими воинскими наградами Германии. Юнгер был солдатом, философом и авантюристом. Так же, как и персонажи его романов, автор «Гелиополя» должен был выбирать между светом и тьмой, озарением и пропагандой, человеком и сверхчеловеком. Выбор этот часто оказывался неверным, но всегда был красив. Для посмертной литературной славы этого достаточно.
Книга Павла Парфина «Гемоглобов» – молох, наркотик и виртуальная реальность.
В книгу вошли три новеллы: «Гемоглобов», «Будильник Палермо» и «Сид Вишес и протоархонт». Их герои – неразлучные друзья, молодые люди Эрос, Кондрат, Палермо и Ален.
Конец 90-х. Отец случайно знакомится с дневником дочери. В нем – неожиданная история о компании молодых людей, о любви Эроса и Ален, о новом странном интернете – Гемоглобове, в сети которого смешивается не информация, а кровь пользователей. Разборки между молодежью, холодящие кровь путешествия в кровяных мирах Гемоглобова, необыкновенные перевоплощения друзей один в другого, жестокая философия, убийство подростка, реальная кровь и виртуальная реальность, испытания совести и любви… А в конце – неожиданная развязка («Гемоглобов»).
Герой другой новеллы, Палермо, создает экзистенциальное радио времени, которое переносит парня в виртуальный ад, где молодой человек осознает себя, кто он есть на самом деле, после чего дает отпор дьяволу и возвращается в реальный мир («Будильник Палермо»).
В третьей истории рассказывается о гастролирующей выставке восковых диктаторов, с которой Кондрат похищает удивительную восковую книгу, якобы принадлежащую культовому в 70-е годы рок-музыканту Сиду Вишесу. После дерзкой кражи с Кондратом происходит нечто, сравнимое с шоком, – это состояние обращает его память к запредельным глубинам, окрашенным гностическими представлениями о возникновении мира, господство над которым пытается узаконить мрачный протоархонт… Придя в себя, Кондрат раскаивается и решает вернуть восковую книгу на выставку. Каково же его удивление, когда вместо восковой книги, спрятанной за пазухой, Кондрат обнаруживает комок обычного снега («Сид Вишес и протоархонт»).
Иной мир. Иное будущее человечества. Общество, где все люди жестко поделены на Первый и Второй социальный класс в зависимости от возраста. Двое, которые решили, что смогут быть вместе, несмотря на все законы. И жестокая расплата за их амбиции.
«Полуобнажённое тело, соединённое с киберпространством тысячами жидкокристаллических нейроконтактов, лежало перед ним на платформе саркофага. Неотключенная моторика продолжала генерировать слова, связки порождали звуки, точно так же, как на лице отражались чувства, пока узник там, в своей виртуальной камере, играл с машиной в виртуальные нарды. Заключённый не слышал его…».
Герой повести «Гений поневоле» известной российской писательницы, лауреата многих премий Тамары Крюковой Артём Тарасов, наигравшись в компьютерную игру, обнаруживает у себя необычайные математические способности. Однако это не радует его. Прочитав научную статью о возможности создания биоробота, он понимает, что стал жертвой чудовищного эксперимента.
Конец света, назначенный на декабрь 2012-го, не состоялся. Свечи, макароны и тушенка пылятся по кладовкам. Но не спешите их выбрасывать! Вспомните, крохотный по космическим масштабам метеорит над Челябинском всерьез напугал не только жителей этого города. Извержение исландского вулкана закрыло небо над Европой, на несколько дней отбросив ее на сто лет назад, когда люди передвигались только по суше и воде. А Фукусима? А цунами в Индийском океане, которое унесло сотни тысяч человеческих жизней? И пусть оптимисты сколько угодно рассуждают о том, что настоящий конец света наступит не ранее чем через три миллиарда лет, когда погаснет наше Солнце, мы-то с вами не столь долговечны…
Прошлое, далекое и совсем близкое. Настоящее. Будущее. Вымышленные миры и Константинополь, Лондон, Москва, Поволжье, Беларусь, Нью-Йорк… Магия и механика, мистика и наука, пастораль и антиутопия, притча и боевик — все смешалось в этой книге. На любой вкус и герои — генерал и домовой, дворник и князь, самолет и дракон, бог и кот, священники, оборотни, кентавры, артиллеристы, милиционеры, ученые — они такие разные, и все же есть, есть у них общее:
Это на них во веки веков прокладка дорог в жару и в мороз.
Это на них ход рычагов; это на них вращенье колес…
Это на них…
И нынешний сборник — дань чувству справедливости, попытка хоть как-то изменить баланс литературных весов в пользу тех, кто создает и хранит. Нелишних людей. Героев на все времена.