Лунка в расплавившемся воске стала настолько глубокой, что свеча наконец потухла и от фитиля змейкой взвился тонкий пахучий дымок, но старый маг не заметил этого, как не заметил и рассвета, пришедшего вслед за долгой ночью. Его узловатый морщинистый чуть дрожащий палец вёл по выцветшим страницам старинного раскрытого фолианта. Не отрывая пальца от строчек, словно боясь потерять нить, он читал:
— ...осознав, что поражение близко, Скорпион отправил своего сына в мир, где он будет не узнан и сможет выжить, чтобы продолжить Великий род.
Старик потрясенно откинулся на кресле.
— Не может быть... — тихо прошелестел его голос. — Значит, у нас есть надежда? Король... Надо сказать королю.
ГЛАВА 1. Ты не знаешь, в какую минуту всё изменится
Ты не знаешь, в какую минуту изменится твоя жизнь. Произойдёт ли это одним спокойным вечером, когда в твоей руке кружка с ещё горячим чаем или через несколько лет, когда вдруг щелкнет в голове невидимый переключатель. Моя жизнь изменилась за один день. Но в то самое судьбоносное утро я и не подозревала о нависших над головой переменах. За десять минут до необратимого мои пальцы сосредоточенно набирали текст: «Наши преимущества». День начался традиционно: будильник, работа, кофе, болтовня полусонных коллег. Работа в маленькой провинциальной компании — день сурка, который шёл для меня уже три года.
Во мне нет, и никогда не было ничего особенного. Конечно, я понимаю, что каждый человек уникален, но, если усреднить, не за что и зацепиться: в меру счастливое детство без интернета, классическая семья с мамой дома и папой на работе, стандартная внешность, привлекательность которой зависит от освещения и обстоятельств. Добавим к описанию средний возраст на тридцать с хвостиком лет, когда ты уже не чувствуешь молодость, но ещё не ощутил зрелость. Имя у меня самое что ни на есть обычное — Катя. Сколько ещё таких? Уверена, можно насчитать десятки и сотни. Ощущение собственной божественной исключительности пропало уже лет десять как. Но я всё ещё с надеждой читала гороскопы.
— Смотри, что пишут: скорпионов ожидает судьбоносная встреча. Неужели опять совещание... — хохотнула я, обращаясь к ближайшей соседке, но не успела закончить фразу, как наступила та самая минута перемен. Уверена, в этот момент богиня судьбы улыбнулась, вплетая редкий паучий шёлк в мою стандартную хлопковую нить жизни.
Пространство у двери офиса расползлось словно дыра на дряхлой ткани, открывая зияющую белую бездну. Раздалось несколько взвизгов, глухо звякнула упавшая на пол кружка, даже настойчиво трезвонящий телефон осекся и замолчал, будто увидел то же, что и мы. Ослепительный разрыв становился всё шире, его рваные края светились обтрепанными нитями, которые реяли в воздухе плавно, словно щупальца полипов в морской глубине, а небольшой офис до краев заполнил такой низкий гул, что у меня заложило уши.
Я медленно моргнула, пытаясь сморгнуть видение. Собственно, не я одна: все четыре женщины, находившиеся в кабинете, замерли с открытыми ртами. Никто из нас не сказал ни слова, не веря глазам. А как можно было поверить? Каждая из присутствующих, списывала происходящее на свою личную зрительно-слуховую галлюцинацию.
Тем временем галлюцинация достигла двухметровой высоты, и в ней проявился человеческий силуэт. Сначала зыбкий, через пару мгновений он приобрел чёткие очертания, текстуру и форму.
Мужчины. Воины. Первый, а затем второй. Оба широкоплечие, высокие, в кожаных доспехах и обнаженными мечами.
Моргнув еще раз, я сообразила, что уснула. Однозначно, уснула прямо за рабочим столом, что крайне некрасиво с моей стороны. А директор, который скоро появится, добавит к моему «некрасиво» еще несколько десятков эпитетов. И растянет их на полчаса.
Катя, проснись.
Тем временем видения уверенно шагнули на офисный ковролин и огляделись. К моему удивлению девочки подали голоса:
— У меня одной глюки?
— Мамочки!
— Вы кто?!
Преклоняюсь перед людьми, способными оперативно отреагировать на внезапный поворот судьбы. Я реагирую стандартно: замираю с открытым ртом. Так что я просто продолжила сидеть безмолвным столбом, что есть мочи щипая себя за руку.
Катя, все-таки давай проснемся, а?
— Ргзац ун! — отрывисто произнес темноволосый воин и схватил за руку менеджера Свету, сидящую к нему ближе всех. От неожиданности она пронзительно взвизгнула, ей вторила Даша, Настя вскочила, я ахнула. И всё-таки мы все остались на своих местах, вжавшись в кресла.
— Тшшш... — успокаивающе повел рукой второй, светлоглазый молодой мужчина с хищной обворожительной улыбкой. — Тшшш...наклгани....
Язык был совершенно непонятен, но голос звучал успокаивающе и смысл считывался без перевода: «Не бойтесь, не дергайтесь, сидите смирно...». Мы послушно не дергались и оторопело сидели. Меня самую малость волновал пусть и опущенный, но острый короткий меч в его руке. «А так, Катя не волнуется, Катя почти спокойна, они вроде бы нам не угрожают», — думала я, мысленно перебирая острые и тяжёлые предметы, до которых могу дотянуться. На моем столе лежали ручка, карандаш, степлер, калькулятор, бумаги. К сожалению, страшнее годового отчета ничего не было.
Воины производили впечатление, но не нападали. Они вообще не выглядели для нас опасными, однако что-то им было нужно. Я не поняла, чего хотел черноволосый, но почему-то его интересовали руки Светы. Во всяком случае осмотрел он их обе, тщательно и до локтя. Закончив со Светой, повернулся к Дашке. Что именно он искал, было совершенно непонятно.
Я автоматически прижала руки к животу, ощущая как меня охватывает неконтролируемая стыдная дрожь.
В этот момент входная дверь открылась, и в офис по-хозяйски вошёл наш директор, Игорь. Точнее, он так обычно входит, а сейчас только попытался войти. Игорь был молод, атлетичен, широк в плечах, ратовал за здоровый образ жизни и даже занимался дзюдо. К сожалению, эти особенности помогли ему всего один раз махнуть кулаком в воздухе. Светлоглазый воин ловко уронил нашего спортивного директора лицом в пол и крепко придавил для надёжности коленом. Мы хором взвизгнули. Директор взвыл.
— Аинадорот! — повысив голос, повелительно рыкнул черноволосый, прижимая палец к губам. «Тихо, девочки», — автоматически трактовал мой внутренний переводчик. Светлоглазый вторил ему тоже прижимая к губам палец, настойчиво обводя нас цепким взглядом. В кабинете стало тихо... относительно тихо, если не считать тот самый закладывающий уши гул, хрип Игоря и стук моего собственного сердца, который бился в висках, заглушая все остальное.
Черноволосый спокойно присел перед поверженным директором, задрал рукав его рубашки и, кажется, не увидел ничего интересного. С заметно помрачневшим лицом он вернулся к Дашке, двигаясь по кабинету против часовой стрелки. Следующая Настя. Потом я.
Мой пульс дошел до верхней точки, а руки дрожали так, что их трудно было удержать на месте. Нервы не выдерживали ожидания.
Девочки держались не лучше. Дашка заметно побледнела, когда пришла ее очередь, Настя вся задрожала и зажмурилась. Я невольно сжалась и спрятала руки между коленями. Страшно!
«Лучше бы я сидела на месте Светы», — с тоской подумала. — «Сейчас бы уже отстрелялась».
Что он хочет найти, я не понимала. Если руки — зеркало души, мои выглядели как зеркала без яркой рамы. Без колец, длинных ногтей и яркого лака. Просто руки.
Моя очередь... Черноволосый выпрямился и вперил в меня острый взгляд. Я не двигалась в своем кресле, не могла пошевелиться, настолько меня захватили оцепенение и страх. Воин плавно и широко шагнул ко мне... Он двигался, словно хищник перед прыжком, обходя стол. Я уставилась в странные янтарно-желтые глаза, ощущая как моё сердце бьётся в ребра с такой силой, словно пытается выпрыгнуть и убежать. Чем ближе подходил воин, тем реже и тем сильнее становились удары.
Тук-тук-тук!
Тук-тук....
Тук...
Т-у-у-у-к....
Т-у-у-у-у-у-у-у-к........
Время замедлило ход и потянулось как тянучка: ме-е-е-е-дленно.
Именно в этот миг я в полной мере осознала и поняла теорию относительности времени.
Помню, как меня вызывали к доске на уроке, который не выучила; как пряталась от мальчишек, которые собирались проучить; но никогда не ощущала такого сильного страха, смешанного с неминуемым предчувствием. Ещё один шаг и вплотную к моим поджатым стопам в офисных черных туфлях остановились высокие жёсткие сапоги. Вспыхнули щеки, замерло бешено колотящееся сердце. Мужское бедро почти коснулось моей какой-то очень обнаженной сейчас коленки в тонких телесных колготках. Я, завороженно посмотрела на красивое суровое лицо со шрамом на щеке, и неожиданно сама протянула обе руки запястьями вверх.