Загрузив тележку картофелем в холодильной камере, Виктор Нильсен покатил ее из тыльной части магазина через бакалею в овощную секцию. Только что привезенные картофелины он стал аккуратно ссыпать в почти опустевший лоток, проверяя каждую десятую - не подпорчена ли она гнилью, цела ли на ней кожура. Одна крупная картофелина упала на пол, и он, нагибаясь, чтобы ее поднять, скользнул взглядом мимо прилавка для контроля покупок, расчетных стоек и витрин с сигарами и сладостями на отрезок улицы, просматривавшийся через широкие стеклянные двери. По тротуару брели несколько прохожих, ярко сверкнул солнечный зайчик, отраженный от крыла выезжавшего с примагазинной парковки "фольксвагена".
- Это была моя жена? - спросил он у Лиз, внушительного вида девахи из Техаса, сидевшей за кассовым аппаратом при выходе.
- Нет, пожалуй, иначе я заметила бы, - ответила Лиз, отбивая чек на две упаковки молока и пакет постного говяжьего фарша.
Пожилой покупатель у расчетной стойки вытащил из кармана пальто бумажник.
- Она обещала заскочить ко мне, - сообщил Вик, - чтобы дать знать, как там дела.
Марго должна была повести Сэмми, их десятилетнего сына, на рентген к зубному врачу. Поскольку был апрель - пора уплаты подоходного налога отложить на книжку удалось совсем немного, и он очень опасался результатов рентгена.
Не в силах больше терпеть ожидание, он прошел к платному телефону у стеллажа с консервами, бросил в щель десятицентовую монету и набрал номер.
- Алло, - раздался в трубке голос Марго.
- Ты водила Сэмми к врачу?
- Мне пришлось позвонить доктору Майлсу и отложить просвечивание, взволновано начала рассказывать Марго. - Примерно в полдень я вспомнила, что как раз сегодня мы с Энн Рубинштейн должны отнести петицию в отдел здравоохранения. Она должна быть зарегистрирована сегодня, так как, по слухам, как раз сейчас заключаются контракты.
- Что это за петиция? - поинтересовался Вик.
- Мы требуем, чтобы город расчистил три участка под застройку с остатками фундаментов снесенных зданий, - пояснила Марго. - Дети играют там после школы. Это очень опасно. Там полно ржавой арматуры и битых бетонных блоков...
- А вы не могли бы отправить ее по почте? - перебил он жену, испытывая, однако, в душе облегчение: зубы у Сэмми не выпадут до следующего месяца, с визитом к врачу можно еще вполне подождать. - И сколько времени ты там пробудешь? Ты не сможешь подбросить меня домой?
- Сама не знаю, - ответила Марго. - Послушай, дорогой, сейчас у нас в гостиной многочисленное дамское общество - мы в последний раз уточняем текст пунктов, включенных в петицию. Если я не смогу забрать тебя, я позвоню в пять или около того. О'кэй?
Повесив трубку, он неторопливо побрел к расчетной стойке. Покупателей пока не было, и Лиз, улучив минуту, закурила сигарету. Она сочувственно улыбнулась Вику, и от этой улыбки ему сразу же стало как-то легче на душе.
- Ну как там ваш мальчонка? - спросила она.
- Нормально, - ответил Вик. - Наверное, радуется, что не идет к врачу.
- Ах, к какому шикарному старикашке-дантисту я хожу, - весело щебетала Лиз. - Ему, наверное, лет сто, не меньше. Он мне совсем не делает больно. Немножечко поскребет в зубе - и порядок.
Отогнув в сторону губу наманикюренным пальцем, она показала Вику золотую пломбу на одном из верхних коренных зубов. Когда он пригнулся, чтобы заглянуть ей в рот, его обдало целым букетом запахов - от сигаретного дыма до корицы.
- Видите? Такая большая, что пришлось выскрести весь зуб, а больно ничуть не было! Нет, у него никогда не больно.
Интересно, подумал Вик, что сказала бы Марго, если бы вдруг вошла сюда через дверь с фотоэлементом, которая сама открывается нараспашку, когда к ней подходишь, и увидела бы, как я заглядываю в рот к Лиз? Наверное, решила бы, что застукала меня за каким-то новомодным эротическим извращением, еще не зарегистрированным в отчетах Кинси!
Во второй половине дня магазин почти полностью опустел. Обычно в это время мимо расчетных стоек неторопливо продвигался поток покупателей. Сегодня все было иначе. Спад деловой активности, отметил про себя Вик. Пять миллионов безработных в феврале этого года. Это не может не отразиться на нашем бизнесе. Пройдя ко входу в магазин, он взглянул на поток пешеходов на тротуарах. Можно не сомневаться. Людей гораздо меньше, чем обычно. Все предпочитают отсиживаться дома, подсчитывая сбережения.
- Этот год будет неважным для бизнеса, - поделился он своими соображениями с Лиз.
- А вам разве не все равно? - удивилась Лиз. - Не вы ведь владелец этого магазина. Вы просто работаете здесь, как и все мы. Для нас это означает только то, что будет меньше работы.
Одна из покупательниц начала выкладывать выбранные ею продукты на прилавок. Лиз отбивала чеки в кассовом аппарате, продолжая через плечо переговариваться с Виком.
- Как бы то ни было, мне кажется, что никакой депрессии не будет. Это все байки демократов. Я устала от разглагольствований этих болтунов о близком крахе экономики.
- А сами-то вы разве не демократка? - полюбопытствовал Вик. - Вы ведь южанка?
- Уже нет. С тех пор, как приехала сюда. Здесь республиканский штат, поэтому и я республиканка.
Кассовый аппарат загрохотал, зазвенел, выдвинулся открытый ящик для наличности. Лиз упаковала продукты в бумажный пакет.
Вывеска над входом в кафе на противоположной стороне улицы дала новое направление мыслям Вика. Пожалуй, сейчас время для послеполуденного кофе.
- Я вернусь минут через десять, - кивнул он Лиз. - Сумеете в одиночку удержать нашу крепость?
- Проказник, - весело парировала Лиз, отсчитывая сдачу. - Валяйте да побыстрей, чтобы я смогла рвануть чуть позже и сделать кое-какие покупки. Идите, не бойтесь.
Засунув руки в карманы, он вышел из магазина, задержался на бордюре, выжидая, пока не появится брешь в потоке машин. Он никогда не переходил улицу на перекрестке, всегда пересекал ее посередине квартала, направляясь прямиком к кафе на противоположной стороне, даже если и приходилось выстаивать на бордюре одну минуту за другой. Для него это было вопросом чести, атрибутом принадлежности к сильному полу.
- Ох, как медленно тянется сегодняшний день, - заметил Джек Бернс, продавец обуви из магазина "Все для мужчин - у Сэмюэля", подсевший к столику Вика с такой же чашкой горячего кофе. Вид у Джека, как всегда, был понурый, как будто он парился и жарился весь день-деньской в своей нейлоновой рубахе и широких брюках. - Погода, что ли, такая. Еще несколько погожих весенних деньков - и все начнут раскупать теннисные ракетки и походные палатки.
В кармане у Вика лежал свежий проспект клуба "Книга месяца". Они с Марго вступили в этот клуб несколько лет назад, когда выплатили первый взнос за дом и соседями их стали люди, которые придавали немалое значение подобным вещам. Вынув буклет и развернув его на столике, он положил его так, чтобы Джек мог прочесть. Однако продавец обуви не проявил никакого интереса к проспекту.
- Вступайте в книжный клуб, - посоветовал Вик. - Расширяйте свой кругозор.
- Я и без клуба читаю книги.
- Дешевку в мягких обложках, которую покупаете в аптеке Беккера?
- Нашей стране наука нужна, а не романы, - заметил Джек. - Вы же прекрасно понимаете, что эти книжные клубы торгуют эротическими романами из жизни маленьких городков, в которых совершаются сексуальные преступления и проступает наружу вся грязь. Не скажу, чтоб это помогало развитию американской науки.
- Клуб "Книга месяца" присылает и такие книги, как "Постижение истории" Тойнби, - возразил Вик. - Это как раз то, о чем вы так мечтаете.
Он получил эту книгу в качестве поощрения и, хотя еще не дочитал ее, успел распознать в ней выдающееся литературное и историческое произведение, которое стоит иметь в своей домашней библиотеке.
- В любом случае, какими бы плохими ни были некоторые из присылаемых клубом книг, они не такие низкопробные, как многие секс-фильмы для подростков или вестерны, фабрикуемые Джеймсом Дином и иже с ним.
Шевеля губами, Джек прочел название отобранной для текущего месяца книги.
- Исторический роман, - прокомментировал он. - Из жизни Юга времен гражданской войны. Такое чтиво всегда навязывают особенно рьяно. Неужели членам вашего клуба, - наверное, это в основном пожилые дамы - не надоест без конца перечитывать одно и то же?
- Я выписываю далеко не все, что они предлагают, - пояснил Вик
Ему до сих пор не представилась возможность внимательно изучить проспект. Намеченная на этот месяц книга называлась "Хижина дяди Тома". Автор - какая-то неизвестная ему Харриет Бичер Стоу. Проспект расхваливал книгу как смелое разоблачение работорговли в штате Кентукки во времена, предшествовавшие гражданской войне, правдивое свидетельство вопиющих издевательств, которым подвергалась несчастная девушка-негритянка.