Мэри-Роуз ХЕЙЗ
ГРЕХОВНЫЕ ТАЙНЫ
ТОМ 2
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Глава 1
1973 год
- Вы знали об этом все время и не сказали мне!
- По вполне понятной причине: ты бы никогда не согласилась выйти за него замуж. Кристиан, дорогая, не стоит драматизировать. Ну какое это имеет значение?
В конце концов это происходит нечасто, и, согласись, это в общем-то безобидное отклонение от нормы.
Эрнест Уэкслер положил ногу на ногу и сейчас рассматривал отглаженную, острую, как бритва, складку на белых фланелевых брюках. Сегодня он выглядел еще большим щеголем, чем всегда, - в белой рубашке из египетского хлопка, в блейзере от братьев Брукс, с аккуратно зачесанными назад густыми серебристыми волосами и как будто новенькими с иголочки усиками.
- Это не отклонение, а извращение!
Уэкслер раздраженно прищелкнул языком.
- Ну, если хочешь, можно назвать и так.
- Да, именно так.
Прошло восемнадцать месяцев с того дня, когда Кристиан обвенчалась с Джоном Петрочелли. Она все еще оставалась девственницей, но теперь уже отнюдь не невинной.
Они с Уэкслером сидели за кофе на увитой виноградными лозами террасе роскошного отеля. Она долго и с вызовом смотрела на Эрнеста Уэкслера. Однако вызов, как обычно, остался без ответа. Кристиан перевела взгляд на сверкающую голубизной воду озера Аннеси. Там, на сверкающей воде, черноволосая девушка в монокини, с обнаженной грудью, загоревшей до такой же черноты, что и остальные части тела, носилась по озеру на водных лыжах вслед за лодкой, как экзотическая стрекоза.
Средневековый город Аннеси, расположившийся по берегам этого завораживающего своей красотой горного озера во Французских Альпах, находился всего в часе езды от Женевы, где Джон Петрочелли сейчас заседал на собрании совета директоров своего банка. Он собирался присоединиться к ним во второй половине дня.
Кристиан снова почувствовала, как накатывает волна гнева, однако вовремя напомнила себе, что злиться на Эрнеста Уэкслера бесполезно.
- Вы продали меня ему.
На этот раз Уэкслер не отрицал:
- Немного грубовато сформулировано, но.., в общем-то да, если тебе угодно выражаться таким языком.
- Джон Петрочелли получил маленькую девочку-девственницу в качестве жены в обмен на десять военных кораблей "Кобра".
Уэкслер кивнул:
- Думаю, банк Штейнберга - Петрочелли перевел бы мне деньги за корабли и без этой приманки, но я не мог рисковать. Такая возможность, знаешь ли, нечасто предоставляется в этой жизни.
- И цена, вероятно, была достаточно высока, - сухо произнесла Кристиан. - Рада слышать, что меня не спустили по дешевке.
- Разумеется, надо было заплатить агенту в Лаосе и еще произвести некоторые другие выплаты по всей цепочке. - Он начал загибать пальцы. Летчикам, которые переправили товар через границу с большим риском для себя, надо сказать; дальше, плата за то, чтобы снять военное снаряжение с кораблей и, превратив их на время в обыкновенные корыта, переправить через океан, в то время как оружие плыло, запакованное, на другом корабле под видом обычных рабочих инструментов. Могу сказать, дорогая, над разработкой этой операции мне пришлось немало потрудиться.
- Не горю желанием выразить вам соболезнование.
На этой операции вы сорвали чистых двадцать миллионов долларов.
- Не чистых, - с жаром перебил Уэкслер. - В общем и в целом, до выплат!
- Прошу прощения за ошибку. И кто же покупатель?
- Группа людей, пожелавших остаться неизвестными.
- Это почему же? Ведь вы, насколько я помню, всегда утверждали, что имеете дело только с законными властями - правительствами, легитимными армиями, полицией.
Кристиан устремила глаза вдаль, туда, где за озером в туманной дымке виднелись горы.
Уэкслер поднял брови.
- Мне показалось или я действительно уловил нотку сарказма? Ты, как я вижу, взрослеешь, моя дорогая. Уже не такой наивный ребенок, как раньше. Нет, конечно, это не законное правительство, иначе они могли бы купить оружие у Соединенных Штатов легальным путем и намного дешевле.
- Понятно.
- Однако, насколько мне известно, скоро они превратятся в законное правительство. Думаю, что теперешняя власть недолго продержится.
- Благодаря вам.
- Если бы не было меня, они нашли бы кого-нибудь другого. Таких поставщиков существует немало. Почему же я должен отказываться от прибыли, если могу ее получить?
Эрнест Уэкслер достал из кармана блейзера гаванскую сигару с золотым ободком, закурил, удобно откинулся в кресле и стал наблюдать за тем, как поднимаются в воздух колечки ароматного дыма.
Боже, подумала Кристиан, как он доволен собой! Это просто отвратительно.
- Ну и, конечно, банк получил немалую прибыль благодаря их совершенно чудовищным процентам. Хочу напомнить, дорогая, что, будучи женой старшего совладельца, ты тоже не осталась внакладе.
Он закрыл глаза, откинул голову на спинку кресла, подставив лицо послеполуденным лучам солнца, проходившим сквозь листву. Кристиан в первый раз заметила, какой он, оказывается, старый. Лицо, обычно румяное, цветущее, сейчас было изжелта-бледным, щеки запали, под глазами темные круги. А может быть, он болен? Внезапно она почувствовала тревогу, но уже в следующую секунду сердце снова ожесточилось. Как мог он так коварно ее обмануть? Она его боготворила, а он.., просто-напросто ее использовал. Предложил ее в качестве взятки. Хищный, аморальный старик! Иллюзии рассеялись.
Теперь она его ненавидела.
- Вряд ли вы можете ожидать от меня благодарности, - горько произнесла Кристиан. - Вы поступили со мной бесчеловечно.
- Чепуха, - устало ответил Уэкслер. - Что, лучше было бы оставить тебя там, где ты жила до этого? Позволить тебе медленно сходить с ума? Ты что, забыла, насколько тягостной была твоя жизнь? Я не говорю уж о твоей сестре...
- Если бы я не вышла замуж за Джона, вы бы стали помогать Арран с отъездом в Лос-Анджелес?
- Честно говоря, не уверен. Кто знает? С другой стороны, подумай, моя дорогая, так ли уж плоха твоя жизнь сейчас? Так ли уж трудно время от времени доставить мужу удовольствие, одевшись школьницей? За все, что он тебе дал... Бывают, знаешь ли, вещи и похуже.
- Да, теперь я это знаю...
Уэкслер открыл глаза, как от толчка.
- Надеюсь, он не позволяет себе никакого насилия? - в голосе его прозвучала тревога.
Кристиан вздохнула:
- В общем-то нет, но...
Школьная форма и мастурбирование под ее нижним бельем теперь не вполне удовлетворяли Джона Петрочелли. Бесцветным голосом Кристиан начала рассказывать Уэкслеру о том, что Джон теперь любит наблюдать за тем, как она мочится. Недавно он потребовал, чтобы она помочилась ему на руки.
- Он душевнобольной. Ему нужен психиатр.
- Разумеется, - устало пробормотал Уэкслер. - Но пойми, Кристиан, он чрезвычайно консервативный и довольно ограниченный человек. По его мнению, психиатры существуют лишь для сумасшедших. Себя он таковым не считает. В его понимании это - обыкновенная эксцентричность.
- Я хочу с ним развестись.
Уэкслер широко раскрыл глаза, резко выпрямился на кресле. Его небольшое худощавое тело напряглось как пружина.
- Даже не думай об этом, дорогая!
- Тогда пусть признают брак недействительным.
Думаю, это не вызовет затруднений. Его первая жена добилась этого. Наверняка по той же самой причине.
- Не глупи! Ты лишишься всего, что имеешь из-за дурацкой ханжеской прихоти. Перед миссис Джон Петрочелли открыты все двери, но бывшая миссис Петрочелли всего этого лишится. Подумай хорошенько.
Наступило напряженное молчание. Против воли Кристиан вспомнила об их домах в Лондоне, Женеве, Гштаде, о парижских апартаментах, о яхте водоизмещением сорок футов - подарке от Джона ко дню рождения.
И еще о собственном серебристом "ягуаре", который Джон называл "Серебряная пуля", о местах в центральной ложе во время Уимблдонского турнира, о билетах в ложу главного распорядителя на регату Хенли, о местах в королевской ложе на скачках в Эскоте, о ложе в Парижопера, но больше всего о катаниях на горных лыжах в Шамони и Валдисере. Она это обожала...
Внезапно Кристиан устыдилась своих мыслей. Она становится такой же аморальной, как и мистер Уэкслер.
- Ну? - спросил он.
Кристиан покраснела.
- Деньги и власть - еще не все в жизни.
Некоторое время он внимательно изучал ее лицо.
Потом коротко усмехнулся:
- Не все, говоришь? Ну ничего, ты еще поймешь.
Только надеюсь, тебе не придется платить ту же цену, что и мне. Надеюсь, тебе не доведется увидеть свою страну разоренной дотла, а семью уничтоженной. И я могу только молиться о том, чтобы ты никогда не подвергалась побоям и не голодала в тюрьме. Дорогая Кристиан, когда испытаешь полнейшую беспомощность, только тогда начинаешь понимать, что сила и власть важнее всего в жизни и что власть - это деньги. Больше в жизни действительно ничего не существует.