Начало 60-х годов XIX века в России — это момент крутого поворота, начало коренной ломки устоявшихся отношений в экономике, политике, обществе.
Поэтому этот период явился временем начала взлёта русской материалистической философской мысли, начавшей свое развитие с конца 30-х годов ХIX века.
В эту эпоху, когда разрубались старые и завязывались новые сложнейшие узлы противоречии во многих сферах жизни страны, которые на десятилетия вперед определили путь ее дальнейшего развития, многие выдающиеся мыслители России пытались дать ответ на два самых насущных вопроса «Что происходит?» и «Что делать?»
Среди тех, кто попытался дать ответ на эти насущные вопросы русской действительности, особое место занимает фигура Николая Гавриловича Чернышевского, ставшего к тому времени (конец 50-х годов ХIХ века), выше своего учителя В. Г. Белинского. И, оставшегося непревзойденным в русской революционной общественной мысли вплоть до начала революционной деятельности Ленина.
Среди русских революционеров доленинской эпохи Чернышевский, оставался непревзойденным, не только в достижении научных истин, но и в способности претворять их в жизнь.
Формально не создав особой школы, не написав крупных обобщающих трудов, разбросав свои идеи в многочисленных, зачастую искаженными цензурой, журнальных статьях, написанных по разным поводам, Чернышевский, тем не менее, сумел охватить своим творчеством широчайшую область общественных наук (историю, философию, политэкономию, социологию, этику и эстетику, литературную критику). В результате, его научное творчество оказалось сосредоточием общественно — политических и научных идей, во многом обогнавших его эпоху.
Достижения общественных и естественных наук его времени, служили Н. Г. Чернышевскому, только опорой для дальнейшего самостоятельного движения вперёд. Благодаря этому он чувствовал себя независимым от тех или иных модных направлений, воспринимая любую теорию в тесной связи с жизнью ж её проблемами.
На эту способность Чернышевского, особо указывал Ленин, отмечая, что «Чернышевский умел влиять на все политические события его эпохи в революционном духе». 1
Что же касается мнения о Чернышевском Маркса и Энгельса, то их можно выразить одной фразой Ф. Энгельса: «Николай Чернышевский — этот великим мыслитель, которому Россия, обязана бесконечно многим». 2.
Изучая философское наследие Чернышевского, приходишь к выводу, что сейчас оно представляет интерес не только для истории философии и даже не столько для неё. Сегодня, в самом конце 80-х годов нашего XX столетия, когда вновь наша страна и общество находятся на переломном моменте своей истории, философское наследие Чернышевского, с его антропологическим принципом, ставшим гениальной догадкой того, что философия должна быть направленной к человеку во всем его многообразии, вновь становится в повестку дня.
Знать и понимать философию Чернышевского — это видеть в человеке единство его индивидуальной и общественной роли, его духовной и материальной данных. Видеть его не только объектом, но и субъектом объективных закономерностей природы и общества.
1. В. И. Ленин Полное собрание сочинений — Т. 20. — С. 175.
2. Ф. Энгельс Послесловие к работе «О социальном вопросе в России» — К. Маркс, Ф. Энгельс Сочинения — Т. 22. — С. 441.
Философские взгляды Чернышевского сложились в тесной связи с формированием его революционных взглядов. В годы учебы в Петербургском университете, Чернышевский усвоил тогдашние достижения европейской мысли, в частности, немецкую классическую философию, английскую политэкономию.
Последовавший за этим, тесный контакт Чернышевского с участниками кружка Петрашевского, позволил ему познакомиться с работами французских и английских социалистов-утопистов, а так же, такого тогдашнего великого русского мыслителя — революционера, как В. Г. Белинский.
Несомненно, что базой философского материализма Чернышевского, как Маркса и Энгельса, стал диалектический метод Гегеля и материализм Фейербаха. Кроме них, его учителем и предшественником в России стал В. Г. Белинский, начавший в 40-е годы XIХ века своими собственными интеллектуальными силами критическое переосмысление Гегеля, отделение его диалектики от идеализма, самостоятельно продвигаясь к диалектическому материализму. 1
Вслед за этим, с присущим ему умением рассматривать проблемы философии, как науки, в том виде какой они приобрели в ходе развития теоретической немецкой идеалистической философии, которая к середине XIX века стала серьезной консервативной силой, своеобразной реакцией на революционный рационализм французского Просвещения ХVIII века и философский материализм века XIX, Чернышевский, начал проводить, последовательную научную критику, всех тогдашних европейских философских систем.
Например, разбирая философию Канта, Чернышевский указывал, что ее задача состояла в том: «чтобы отстоять свободу воли, бессмертие, души, существование бога… от Дидро и его друзей». 2
Касаясь, агностицизма, как основы философии Кантом, Чернышевский, отмечал, что это делает его мыслителем, отрицающим естествознание. 3
Однако, при этом, Чернышевский, не был склонен к огульному отрицанию его философского наследия. По его мнению: «Творение Канта объясняется тогдашними обстоятельствами положения науки в Германии. Это была неизбежная сделка научной мысли с ненаучным условиями жизни». 4
Шеллинг, указывал Чернышевский, был представителем той партии в Германии, которая напуганная революцией стала искать «спокойствия в средневековых учреждениях, в восстановлении феодального государства». 5
Вслед за Марксом и Энгельсом, но при этом независимо от них, Чернышевский наряду с социально-классовой характеристикой критикует теоретические и методологические основы немецкой философии, и прежде всего философии Гегеля.
В гегелевской философии, Чернышевский отмечал внутреннюю разноречивость и двойственность, противоречия между «выводами» (системой) и «принципами» (методом). Методы философии Гегеля Чернышевский называл «широкими и глубокими», а «выводы» (систему) — «узкими, ничтожными, фальшивыми», то есть консервативными и даже реакционными. 6
Основные недостатки системы Гегеля Чернышевский видел, в содержащихся в ней острых противоречий, между, такими важнейшими философскими понятиями, как «абстрактное и конкретное», «всеобщее и единичное».
Перенос Гегелем, в своей философии, центра тяжести на логическое, абстрактное, как основание и сущность всех явлений, делает гегелевскую философию, по мнению Чернышевского, совершенно неудовлетворительной.
Недовольство Чернышевского вызывало идеалистическое понимание Гегелем вопроса об отношении между жизнью и знанием, теорией и практикой, превращение Гегелем теоретических знаний в самоцель, превращением теории в обожествленный абсолют. 7
Сам же Чернышевский, будучи революционером, стремился к созданию такой философии, которая вырастает из жизни и становится одним из средств в борьбе за революционное преобразование общества. Главным его принципом было: «Не жизнь для теории, а теория для жизни». 8
Однако, критикуя философию Гегеля, Чернышевский, вовсе, не ставил своей целью полностью уничтожить или отбросить ее, как это пытался сделать до него Фейербах: «Мы не говорим, чтобы гегелевская диалектика была хороша; мы только думаем, что человек, не имеющий понятия о таком важном факте, как, например, гегелева философия, не может считаться просвещенным человеком». 9
Своей задачей Чернышевский считал освобождение здоровой части философии Гегеля, а именно его диалектику и идею развития, от идеализма и мистики. 10
Считая Фейербаха своим предшественником и учителем, Чернышевский не мог согласиться с ним в его отрицании не только гегелевской, но и всякой философии вообще, с его мнением, что философия отжила свой век и её место займет естествознание. Это отрицание философии, по его мнению, являлось прямым указанием на возвращение Фейербаха к метафизическому материализму. 11
Но Чернышевский критикует не только идеализм или метафизический материализм, но и попытки встать выше противоборствующих учений или примирить их, то есть, так называемый эклектизм.