«Другая Галактика, другое время. Старая республика была легендарной республикой, более великой, чем само пространство и время. Нет необходимости говорить, где она находилась и как возникла. Важно только, что это была Республика.
Когда-то, под мудрым правительством Сената и под защитой рыцарей Джедая, Республика процветала и росла. Но, как это часто получается, когда богатство и могущество перерастают все мыслимые границы и принимают угрожающие размеры, появляются зловещие личности, чья жадность соразмерна этому богатству и могуществу.
Так случилось и с Республикой в период ее расцвета. Подобно самым большим деревьям, способным противостоять любым внешним воздействиям, Республика гнила изнутри, хотя опасность и не была видна снаружи.
При помощи и подстрекательстве нетерпеливо жаждущих власти личностей в Сенате и многочисленных торговых организаций тщеславный сенатор Палпатин организовал свое избрание на пост Президента Республики. Он обещал умиротворить недовольство среди народа и возродить былую славу Республики.
Почувствовав себя в безопасности на своем высоком посту, он провозгласил себя Императором, изолировав себя от народа. Вскоре он сам стал игрушкой в руках тех самых помощников и подхалимов, которых он назначил на высокие посты, и призывы народа к справедливости не доходили до него.
Уничтожив путем предательства рыцарей Джедая — защитников законности в Галактике, — императорские управляющие и бюрократы готовились установить режим террора среди принужденных к повиновению миров Галактики. Многие использовали силы Империи и имя терявшего поддержку Императора в целях удовлетворения своих личных амбиций. Но небольшое количество миров восстало против всё множившихся нарушений законности. Объявив себя противниками Нового порядка, они начали великое сражение за восстановление старой Республики.
С самого начала они уступали по численности мирам, находившимся в страхе перед Императором. В те первые черные дни, казалось, не вызывало сомнений то, что яркое пламя восстания затухнет до того, как оно сможет пролить свет Новой Правды на Галактику угнетенных и покоренных народов…»
Из Первой Саги.
Журнал Уиллиза
(обратно)«Они были не к месту и не ко времени. Естественно, что они стали героями».
Лея Органа с Альдераана, сенатор
Огромный светящийся шар полыхал, как лучистый топаз среди космоса, — но это было не солнце. Планета долго дурачила людей. До тех пор, пока корабль не выходил на более низкую орбиту, исследователи не понимали, что перед ними мир двойной звезды, а не тройной.
Поначалу казалось, что на такой планете не может существовать ничто живое, тем более человеческие существа. Однако обе массивные звезды класса -1 и -2 вращались вокруг общего центра с особой периодичностью, а Татуин находился на достаточно большом расстоянии от них, и на нем был достаточно устойчивый, хотя и чрезмерно жаркий климат.
В основном этот мир был покрыт безводными равнинными пустынями. Его необычайно яркое, почти звездное сияние объяснялось отражением лучей обоих солнц богатыми кварцем песками. Тот же самый свет двух солнц теперь неожиданно сверкнул на тонкой металлической обшивке предмета, неудержимо падающего сквозь атмосферу планеты.
Странный курс космического корабля был проложен намеренно. Он был не результатом катастрофы, а наоборот, отчаянной попыткой избежать ее. Мощные энерголучи скользнули по его обшивке, словно многоцветный порыв уничтожения. Они были похожи на пучок распрямленных радуг, стремящихся зацепиться на металлическом корпусе.
Один из этих ищущих лучей сумел настичь проплывающий корабль, поразив его главный солнечный стабилизатор. Стабилизатор лопнул, и сверкающие драгоценным блеском осколки металла и пластика ушли в космос. Корабль содрогнулся.
К месту происшествия устремился источник боевых энерголучей — неуклюжий крейсер Империи. Его грузный конус сверкал, ощетинившись, словно кактус иглами, десятками тяжелых орудий. Когда крейсер приблизился, потоки энергии перестали изливаться из их жерл. В тех местах корпуса преследуемого корабля, куда попали смертоносные энерголучи, были видны вспышки взрывов и языки пламени. В ледяной пустыне космоса крейсер причалил к своей израненной добыче.
Еще один отдаленный взрыв потряс поврежденный корабль, но он не был отдаленным для Эрдва Дэдва и Эс Трипэо. Взрывная волна швыряла их по узкому коридору, как шестерни в старом редукторе.
Судя по внешнему виду, можно было подумать, что высокий человекообразный механизм Трипэо был командиром, а коротышка-робот на трех ногах-опорах — его подчиненным. Однако (хотя Трипэо мог презрительно фыркнуть в ответ на это предположение) в действительности они были равны во всем, кроме болтливости. В последнем Трипэо явно имел неоспоримое преимущество.
Еще один взрыв встряхнул коридор, опрокинув Трипэо. Его спутник, имевший приземистое цилиндрическое туловище на толстых членистых ногах и низко расположенный центр тяжести, был более устойчив и легче переносил подобные коллизии.
Эрдва взглянул на Трипэо, опирающегося о стену коридора. Единственный электронный глаз маленького робота озадаченно замигал, когда он увидел потрепанный корпус своего друга. Пыльный налет покрывал обычно ярко блестящую бронзовую отделку, на корпусе виднелось и несколько вмятин — результат встряски, полученной кораблем повстанцев, в котором они находились.
После последней атаки раздался глухой гулкий звук, заглушить который не мог даже самый сильный взрыв. Затем, без всякой видимой причины, гудение внезапно прекратилось и в опустевшем коридоре слышалось только сухое потрескивание замыкающихся реле и хлопки горящей изоляции. Взрывы снова начали терзать корабль, но теперь вдали от коридора.
Трипэо склонил свою человеческую голову набок. Его металлические уши напряженно вслушивались. Имитация формы человеческого тела вряд ли была необходима, но этот стройный робот был запрограммирован на полное слияние с окружающими его людьми. Это распространялось даже на его подражание человеческим жестам.
— Ты слышал это? — задал он риторический вопрос своему более терпеливому спутнику, имея в виду глухой пульсирующий звук. — Они перекрыли основной реактор и прекратили подачу топлива.
Его голос был похож на человеческий и полон неуверенности и тревоги. Металлическая ладонь с горечью поскребла темно-серое пятно на боку, где сломался, поцарапав бронзовую отделку, запор его корпуса. Трипэо был довольно капризным механизмом, и такие вещи беспокоили его.
— Это безумие, безумие!.. — Он медленно покачал головой. — На этот раз мы пропали, нас обязательно уничтожат…
Эрдва помедлил с ответом. Наклонив назад свой круглый корпус, вцепившись мощными ногами в пол, метрового роста робот был поглощен рассматриванием потолка над ними. Хотя у него не было головы, чтобы, подобно своему другу, установить ее в позицию прислушивающегося, поза Эрдва каким-то образом выражала именно это. Из его динамика раздалась серия гудящих и свистящих звуков. Самое чувствительное человеческое ухо не уловило бы в них никакого смысла, но для Трипэо они означали слова — ясные и чистые, как постоянный ток.
— Да, я думаю, они были вынуждены прекратить подачу топлива. Но что мы можем поделать. С поврежденным солнечным стабилизатором нам нельзя входить в атмосферу. Но я не могу поверить, что мы сдадимся просто так…
Неожиданно в коридоре появился отряд вооруженных людей из экипажа корабля. Их лица были усталыми, мундиры — помятыми. У них был вид людей, приготовившихся к смерти. Оружие все держали наготове.
Трипэо молча посмотрел им вслед, когда они скрылись за дальним поворотом коридора. Затем он повернулся к Эрдва. Маленький робот все еще не переменил своей прислушивающейся позы. Взгляд Трипэо тоже скользнул вверх, хотя он знал, что органы чувств Эрдва были совершеннее, чем у него.
— Что там, Эрдва?
В ответ прозвучала короткая серия гудков. Через мгновение уже не нужны были и чутко настроенные сенсоры. Еще секунду-другую в коридоре царила тишина склепа. Затем послышалось слабое царапание, словно под дверью скреблась кошка, доносившееся откуда-то сверху. Этот звук возникал от тяжелых шагов и передвижений громоздкого предмета по корпусу корабля.
Когда прозвучало еще несколько приглушенных взрывов, Трипэо пробормотал:
— Они прорвались где-то наверху. На этот раз командиру не спастись.