— Братец Лис! Братец Лис! Ты зачем дверь закрыл?
— Что-то я не слышу, Братец Кролик. Кричи громче, — отвечает Лис из-за двери.
— Открой дверь, Братец Лис!
— Ох, что-то приболел я, Братец Кролик. Шевельнуться не могу. И на одно ухо оглох, ничего не слышу.
Сел Братец Кролик у обочины, задумался.
Тут мимо Братец Медведь идет.
— Что пригорюнился, Братец Кролик?
Кролику страсть как не хочется говорить, что Братец Лис его перехитрил, а делать нечего.
— Да вот, Братец Медведь, Братец Лис дверь закрыл и меня домой не пускает.
А Медведь на Лиса еще с тех пор зол был, как Братец Лис его в своем орешнике поймал.
— Пойдем, Братец Кролик, — сказал он, — Пойдем, выгоним Лиса из твоего дома.
Кролик подумал, что вряд ли Братец Медведь сможет выгнать Старого Лиса, но пошел за ним, посмотреть. А Медведь уже стучит — бум, бум!
— Братец Лис! Открой дверь, Братец Лис!
А Старый Лис глухо так отвечает:
— Я не Братец Лис! Я Страшное Чучело, вот сейчас как выскочу, как выпрыгну, полетят клочки по закоулочкам!
Испугался Братец Медведь.
— Слушай, Братец Кролик. Я тут вспомнил, что мне срочно надо к матушке Мидоус. А попозже непременно к тебе забегу и выгоню Братца Лиса.
И только его и видели.
Ну Кролик только плечами пожал, пошел и снова сел у обочины.
И так, и этак прикидывает, как Лиса выгнать. Решил прогуляться маленько, на ходу мыслями пораскинуть. Скачет по дороге — скок-поскок! скок-поскок! — и повстречался ему старый Братец Черепаха. То-то они обрадовались! Толковали, толковали, тут Кролик возьми и расскажи, что Старый Лис его домой не пускает. Братец Черепаха, конечно, возмутился.
Поговорили они еще о том, о сем, потом Черепаха и говорит:
— А ведь я, кажется, знаю, как Братца Лиса выкурить.
Подошли они опять к дому, аккуратненько постучались в дверь — тук, тук!
Ну, Братец Лис опять ту же песню завел:
— Я не Братец Лис! Я Страшное Чучело, вот сейчас как выскочу, как выпрыгну, полетят клочки по закоулочкам!
А Черепаха так спокойно его спрашивает, не видал ли Братец Страшное Чучело Лиса?
— Нет, — ответил Лис, — Нет, не видал.
— Ну хорошо, — сказал Черепаха, — если вдруг увидишь, так передай ему, чтобы осторожнее был.
— А чего это Братцу Лису осторожнее быть? — спрашивает Братец Лис.
— Да Братец Медведь узнал, что Братец Лис его обманул, и подкоп роет, грозится Лиса побить.
Так сказал Братец Черепаха, и затопал, зашумел, как будто уходит.
А Братец Кролик шорох поднял, будто подкоп роет, в подпол заскребся, землей зашуршал.
Испугался Старый Лис, дверь распахнул и ну улепетывать во все лопатки.
И с тех пор жил Братец Кролик спокойно, и Лис к нему не захаживал.
Окончательно наступила осень.
Посреди Великой Монгольской Степи стояли три березы.
Наступила осень, и листва с этих трёх берез покрыла всю степь.
Меж тремя березами тёк ручеёк, который потом перерастал в главную монгольскую реку Керулен. Над ручьем стояли тетя Валя, Алеша и заяц Степашка.
— Ну, я пошла, — говорила тетя Валя.
— Смотрите, смотрите, как я прыгаю! — кричал Степашка. Прыг — и перепрыгнул ручей. Прыг — и перепрыгнул.
— Клево ты прыгаешь, — сказал Алеша.
— Ну, я пошла, — настаивала тетя Валя.
— Может, останешься всё-таки? — спросил Алеша.
— Нет. Понимаешь, я уже заржавела вся. Дети не поймут, если тетя Валя будет ржавая.
— Клево я прыгаю? — спросил Степашка и упал в воду. Тетя Валя и Алеша бросились спасать его. Дотронувшись до воды, тетя Валя отскочила.
— Ржавая совсем… Ресурс кончается.
— А просто так остаться? Сказки не рассказывать?
Алеша отряхивал Степашку. Степашка вырывался с улыбкой на морде.
— Ну ты же сам понимаешь. Если я останусь, то всё равно тетей Валей. Да и потом, ресурс кончается… Нет.
Степашка, наконец, вырвался и стал скакать через реку. Лицо его освещала всё та же идиотическая улыбка.
Алеша не знал, что еще сказать. Уход бабушки был делом решенным, он уговаривал ее остаться, потому что больше и сказать было нечего.
— Ну посмотрите же, как я прыгаю! — верещал заяц.
— Клево прыгаешь, — сказал Алеша.
— Ах, склероз мой, — нашлась тетя Валя. — Совсем забыла сказать. Не корми их манной кашей, а то вырастут.
— А чем кормить?
— Ничем можно кормить. Самое главное, манной кашей не кормить, а остальным можно кормить, можно не кормить. Но манной кашей не корми ни за что.
— Хорошо…
— Ну, я пошла…
— Может, останешься?..
Так они и стояли меж трех берез, не двигаясь с места. Нервно курил в своем грузовичке запасной шофер Виталик, Степашка прыгал через ручеек, а Хрюша, Филя, Каркуша и прочие на корабле уже начали скучать по тете Вале и дяде Леше — так долго их не было.
Ну а теперь напоследок — факультативно — расскажу об устройстве бронеаэродромов и о военно-степной лексике. Поскольку внедрением этих машин занимался в основном адмирал Н., вся терминология была преимущественно морская. Задняя приподнятая часть бронемашины называлась ютом, кухня — камбузом, столовая — кают-компанией, имелись гальюн, крюйт-камера, трюм и так далее. Численность экипажа каждого корабля составляла от двадцати до тридцати человек, не считая механиков и машинистов. Бронеаэродром мог швартоваться к любому причалу, впрочем, поскольку причалов не было, и вообще, вся лексика, используемая для обозначения предметов вне корабля, была сухопутной, слово швартоваться не использовалось. Использовалось (в разных ситуациях) подходить, подъезжать, стыковаться, но не швартоваться. Не использовались также (так как просто не было соответствующих понятий) такие слова, как осадка, дедвейт, банка (не в смысле скамья, в смысле скамья это слово использовалось, а в смысле мель), пластырь, киль и прочие. Названия парусов? Названия парусов в летописях тоже встречаются, потому что в степи практически постоянно дул ветер (по крайней мере, имел теоретическую возможность), а моторы могли отказать — и даже, более того, были случаи, когда действительно отказывали! При попутном ветре можно было (опять же, теоретически) как-нибудь дотянуть до суши, (то есть, до леса). Хотя, естественно, полагаться на ветер было гораздо более ненадежным делом, чем на мотор. Не говоря уже о скорости. То, что я вам рассказывала о Царьградском походе Олега — это была, скорее, историческая легенда, скажем так, не совсем правда… Современная наука доказала, что скорость всё-таки не позволяла кораблям появляться внезапно. Может быть… Впрочем, тут я склоняюсь к точке зрения новой хронологии. Произошла ошибка (а может быть, намеренное искажение фактов), скачок на несколько исторических периодов — то, что считается Царьградским походом Олега, на самом деле — Улан-Баторский поход маршала З., вот так-то, да… Множество фактов подтверждают этот тезис… Длина и ширина корабля какие были точно, я не помню, но очень маленькие. Я даже удивляюсь, как на таком клочке пространства могло поместиться столько народу. Ну какие-то просто очень маленькие, прямо неправдоподобно. Вы не поверите. Нет, я даже говорить не буду, чтоб не прослыть.
Потому, кстати, что линейные размеры бронеаэродромов были малы, в команду старались подбирать низкорослых, щуплых матросов (тем более уж — машинистов и кочегаров). Предпочтение отдавалось женщинам и детям. На большинстве кораблей экипаж на 80–90 % состоял из детей! Впрочем, были и полностью укомплектованные взрослыми.
Да, но мы говорим о лексике. Кроме всего прочего, сухопутные корабли не имели собственных названий, как, скажем, морские или космические. Это объясняется тем, что бронемашины все-таки были не такой штучный товар, как парусники или пароходы. Каждый бронеаэродром имел серийный номер, наподобие Т-390, и всё. Конечно, члены корабля как-то называли свой дом, неприятно всё-таки плавать — то есть ездить — то есть ходить — простите, сложно определить вид передвижения — на безымянной посудине, корабли называли устрашающе для противника — «Бхалу», «Врик», «Санп», «Карак», «Удадхи» — или подчеркивали его неуязвимость — «Каччхапа», «Сахи», «Тиджори», «Тунг». Вот «Каччхапа» была одним из самых «взрослых» кораблей — примерно три четверти детей, на остальных еще больше.
Ну, что еще можно сказать? В общем-то, о бронеаэродромах много чего можно сказать, эта тема заслуживает отдельной лекции, но, к сожалению, у нас совсем нет времени… Если кто заинтересуется, на кафедре можно взять список литературы… Укажем только, что именно с помощью Т-390 и была выиграна эта война. Они (моряки) нашли в степи какое-то страшное оружие, заставившее монголов потерять всякую волю к победе и разом прекратить борьбу. Местонахождение этого супероружия, принцип его действия — до сих пор государственная тайна. К сожалению, нам, историкам, ничего о нем не говорят. Я считаю, что с таким положением мириться нельзя! Исторические данные мы черпаем только из газет. Вот газеты пишут, что «экипаж корабля Т-390 в полном составе был представлен к награде», а можно ли этому верить? Я не знаю, можно ли этому верить.