Аннотация
Добропорядочные искусствоведы и нечистоплотные антиквары, монструозный буфет и неизвестный художник, интеллигентные бандиты и лихие братки, влюбленные мужья и коварные соблазнители, утраченные и вновь обретенные шедевры мирового искусства, убийства, похищения и тихие семейные радости. И, как обычно, в центре этого уморительного, несуразного и восхитительного урагана Галочка Перевалова и ее неукротимая бабуля - несравненная, непобедимая и легендарная .
Глава первая, в которой я сокрушаюсь по поводу Дня Всех Влюбленных, а Пашка находит буфет
После новогоднего марафона нас с Пашкой накрыло тоскливым ожиданием тепла - хуже не придумаешь месяца в году, чем февраль: Новый год остался позади, елка осыпалась, а вместе с ней сошли на нет праздники, многодневные запои, рождественские премии, каникулы и ожидание чуда пополам с салатом оливье.
Наш кот Егор дожевал последнюю мишуру, елка была спроважена, игрушки упакованы, премия потрачена на всякую ерунду, и мучительно хотелось веселья. Однако календарь гласил, что ближайшим праздником, который нам предстоит, будет 14 февраля, День Всех Влюбленных.
Признаться, его мы ждали без особой радости: в отличие от всех нормальных супружеских пар, в этот день всячески демонстрирующих друг другу свою любовь и осыпающих дражайшие половины подарками и цветами, мы с Пашкой умудрялись переругаться чуть ли не до драки. Заканчивалось все попорченным семейным имуществом, переводом ценных продуктов и нездоровыми сенсациями среди ближайшего круга родственников и друзей.
Я бы не сказала, что мы с Пашкой - отпетые скандалисты, которые целыми днями вопят дурными голосами и гоняются друг за другом, бешено вращая глазами. Весь год мы тихие, симпатичные люди, он - программист, я - журналистка, домоседы, большие ценители уюта и тихих семейных радостей. Однако ко дню Святого Валентина в нас как бес вселяется - все эти сердечки, мишки, открытки с трогательными надписями, ленточки и прочая дребедень действуют на нас угнетающе: мы принимаемся ругаться как в итальянских фильмах и мексиканских сериалах - с заламыванием рук и беготней друг за другом, величественными рыданиями и африканскими страстями.
Приложение № 1. Список тем, на которые мы ругались с Пашкой 14 февраля в разные годы
2002 год. Пашка посмел заявить, что «маленькие симпатичные хомячки из мультика» - «мерзкие твари, при одном взгляде на которых, понимаешь, что человек - действительно царь природы».
2003 год. Я постирала любимую Пашкину желтую рубашку со своими черными колготками и издевательски заметила, что «это изысканно, это батик».
2004 год. Наш котик Егорушка ободрал всю (всю!) свежепоклеенную стену, Пашка порывался выкинуть его в окно (фиг-то он бы его поднял), а я встала на сторону милого пушистого зверька.
2005 год. Я выказала явный и ничем не завуалированный испуг, когда увидела бегущую на нас любимую Пашкину тетю Милу (старушка пару дней назад сходила в парикмахерскую, где ее причесали и покрасили под Мерлина Мэнсона)
2006 год. Пашка относил на помойку мусор, а заодно прихватил с собой пакет, в котором лежали мои перчатки, зонтик и капюшон от куртки.
Глава первая, в которой я сокрушаюсь по поводу Дня Всех Влюбленных, а Пашка находит буфет (окончание)
Именно поэтому недели за две до приближения этого знаменательного праздника, мы с Пашкой начинали искать подходы друг к другу, становились ласковыми, заботливыми и всепрощающими - уж очень жалко было семейного имущества и собственных нервов. Мы старались друг друга всячески радовать и ублажать - а вдруг на этот год пронесет?
В основном мы тешили хобби, которое правило нашим семейством вот уже несколько лет - мы занимались коллекционированием старых вещей.
Мы с Павлушей обладаем поистине редкостным даром - в самом ерундовом старье мы можем разглядеть шедевр, который по праву украсит нашу квартиру. Наш интерьер продуман до мелочей, и с каждым годом в нашей коллекции появляются все новые и новые экземпляры. Это может быть что угодно - старые стулья с распушившейся обивкой, колченогие кресла, этажерка с облупившейся краской, покосившийся комод, изъеденный молью ковер, полное собрание сочинений Ленина (второе издание), потемневший от времени портрет носатой тетки в чепце, треснутая ваза пугающих размеров… Всему находится место в нашем гостеприимном доме.
Впрочем, талант всегда имеет своих завистников. Моя лучшая подруга Катерина, к примеру, не устает упражняться в доморощенном остроумии, глядя на наши новые приобретения, а бабуля и вовсе заявляет, что весь хлам, заполонивший нашу квартиру, давно пора выкинуть на помойку и вздохнуть спокойно.
Подобные заявления мы с Пашкой переносим стоически. В конце концов - что они все понимают в нашей жизни? Тем более, что наша коллекция не далее, чем полгода назад, потерпела удручающие потери - во время очередного приключения мы с моей бабулей настолько досадили разным мерзавцам и проходимцам, что они вдрызг разнесли мою квартиру.
Вкратце дело обстояло так: отвратительные маргиналы похитили из частной коллекции работу кисти великого Леонардо да Винчи - набросок «Головы с прическами» (картон, угль, сангина). Похитители умудрились обдурить всех, начиная с самого владельца этой ценности, и заканчивая бандитами всех мастей и возрастов, пока на их пути случайно не оказались мы с бабулей. Жизнь порой подкидывает неожиданные сюрпризы тем, кто их совсем не ждет и абсолютно в них не нуждается. В нашем случае этим сюрпризом стал картон работы мастера Леонардо. Естественно, бабуля пришла в восторг и не успокоилась, пока картон не возвратился к законному владельцу, а мы не стали обладателями весьма кругленькой суммы (до сих пор не могу понять, на что мы с Пашкой всего за полгода потратили свою долю?).
Конечно, все это вовсе не означало, что громить стоило именно мою квартиру, но уж таков злой рок - почему-то отбросам общества в голову первым делом пришла именно такая идея. Так и вижу эти лица, искаженные злобой и отчаянием, а потом их внезапно озаряет светлая улыбка. «Давайте», - говорят они, - «разгромим квартиру Переваловых, где-то мы слышали, что эти люди недавно сделали ремонт, так не оставим же там камня на камне!». Так все и произошло - по нашей квартире словно Мамай прошелся. Пострадало множество ценнейших вещей - почти новый торшер, великолепная этажерка, удивительной красоты сервант - всего и не перечислишь. Конечно, мы с Пашкой находились в постоянном поиске вещей, которые помогли бы нам заполнить пустоту и создать надлежащий уют.
Так что накануне зловещего праздника всех влюбленных Пашка не вошел в квартиру, а вбежал в нее, сшибая все на своем пути. Глаза его горели лихорадочным блеском, руки подрагивали, а волосы на голове торчали во все стороны так, словно он решил пройти пробы на роль репейника в небольшой школьной постановке.
- Я нашел! - торжественно объявил Пашка, влетая на кухню в грязных ботинках и впиваясь восторженным поцелуем мне в шею. Я сосредоточенно кромсала ножом морковку, зажав в зубах сигарету, а потому была кратка:
- Бошынкы!
- Плевал я на ботинки, - заявил Пашка, выхватывая у меня сигарету, быстро затягиваясь и швыряя ее в раковину, - я нашел потрясающий старинный буфет! - с гордостью добавил он и наполовину скрылся в холодильнике.
- Буфет? - я пристроилась на подлокотнике кухонного дивана и захрустела недорезанной морковкой, - где он находится?
- Знаешь дом под снос в двух кварталах отсюда? - Пашка вынырнул из холодильника с батоном колбасы и принялся его смачно жевать.
- Не знаю, - проявила я глубокое понимание тактики и стратегии.
- Узнаешь, - возликовал муж, нежно обхватил меня за талию и принялся размахивать мной, как полковым знаменем, - сегодня мы с Димкой ради интереса заглянули туда и чуть с ума не сошли - этот буфет поистине поражает.
- Чем же он так поражает? - я осторожно высвободилась, усадила Пашку на диван и устроилась у него на коленях.
- Во-первых, - принялся перечислять мой благоверный, - это совершенно потрясающей красоты вещь, во-вторых, он как раз встанет у нас в коридоре, в-третьих - он чертовски старый и даже немного антикварный.
- Отлично, - я горячо расцеловала Пашку, за пятнадцать минут накрутила печеночного паштета, погрела борщ, и мы уселись ужинать, строя планы, как этот роскошный буфет будет смотреться в нашей квартире. На улице начиналась отвратная февральская метель, яростная, колючая и пронизывающе-ледяная, однако буфет неясным призраком маячил над нами весь вечер. В конце концов, после недолгих дебатов решено было отправляться за ним сейчас же.