Е. Войскунский, И. Лукодьянов
Аландские каникулы

Эта повесть — журнал публикует ее с сокращениями — входит в цикл повестей и рассказов о жизни и приключениях Алексея Новикова, разведчика Космоса. Герои «Аландских каникул» могут быть знакомы читателям по ранее опубликованным повестям: «И увидел остальное», «Формула невозможного», «Сумерки на планете Бюр».

О чем рассказывалось в этих повестях?

Новиков и Заостровцев, будучи еще студентами-практикантами, летят на космическом танкере «Апшерон» к Юпитеру. В пути у них неожиданно отказывают приборы. Гибель корабля неминуема… И вот тут Заостровцеву — каким-то непонятным ему самому шестым чувством — удается «на ощупь» вывести корабль из страшного «Ю-поля». Что это было? Пробуждение древнего инстинкта ориентации в пространстве под воздействием облучения? Или нечто качественно новое? В дальнейшем Заостровцев вместе с биофизиком Резницким работает над этой проблемой. Ведь возможности человеческого мозга далеко еще не исчерпаны…

Вслед за Первой звездной экспедицией, так и не вернувшейся на Землю, в глубины Галактики уходит Вторая звездная — с целью установить источник мощного энергетического излучения. Среди участников этой экспедиции — Новиков и Резницкий.

Обследуя систему звезды Альфа Верблюда, они сталкиваются на сумеречной, покрытой льдом планете Бюр со своеобразной формой жизни — непосредственной трансформацией космического излучения в биоэнергию. Жизнь аборигенов этой планеты поддерживается энергозарядом, они не нуждаются в пище и тепле. Но здешняя цивилизация, по-видимому, приняла уродливый характер…

В «Аландских каникулах» все наши герои — на Земле.

АВТОРЫ

Море было усеяно бесчисленными островками, — будто сказочный исполин расшвырял по Ботническому заливу бурые глыбы гранита. Были здесь и острова побольше, изрезанные фиордами, поросшие бронзовоствольной северной сосной.

Пассажирский реаплан шел низко, и Витька прилип к стеклу иллюминатора, зачарованно глядя на архипелаг. Новиков тоже смотрел вниз, но то и дело отвлекался, поглядывал на Витькин точеный профиль, на русые колечки его волос. Все больше делается похожим на Марту, подумал он. И еще подумал, что хорошо сделал, уговорив Марту поехать не на Кавказ, а на Аланды. Слишком уж обласкан Кавказ туристами…

Сразу, будто откинули темно-зеленый занавес леса, открылся Мариехамн. Белокрасная россыпь домов, острая готика древней ратуши, маяк на оконечности длинной дамбы. Реаплан пошел на посадку.

Спустя полчаса Новиков с Мартой и Витькой уже стояли у справочных щитов в туристской гавани. Почитав надписи, Новиков включил схему архипелага. Тотчас осветились контуры заселенных островов, вспыхнули цифры, показывающие количество туристов в данный момент на каждом острове.

— Так, — деловито сказал Новиков. — Приступим к выбору. Витя, будь любезен, ткни пальцем в любой из незаселенных островков.

— Нет, нет, — запротестовала Марта. — Так можно угодить на голую скалу, а я хочу, чтоб были деревья.

Несколько парней проходили мимо и слышали этот разговор.

— Извините за вмешательство, — сказал один из них, остановившись. — Выберите зону 80, здесь, на Черингхольме, наша планктонная станция, — он показал на схеме, — а рядом отличный нежилой островок, вот здесь. Сосны, скалы и песок.

— Спасибо, — сказал Новиков, разглядывая на схеме островок, один из самых дальних на юго-востоке архипелага.

— Можем вас туда подбросить, товарищ Новиков…

Витька сердито хмыкнул: не найдешь места, где бы отца не узнали.

— Ну что ж, — улыбнулся Новиков, — так и сделаем.

Формальности заняли немного времени. Флегматичный сотрудник туристской базы ввел в схему знак заселения облюбованного островка и попросил в случае перемены места поставить его в известность. Затем он выдал Новикову комплект снаряжения — палатку, портативный энергатор, продовольствие, утилизатор, — все это было погружено на трансленту и доставлено к причалу.

— Сюда, — парень с планктонной станции указал на один из катеров.

Новиков, однако, не торопился перегружать снаряжение. Он стоял, сунув руки в карманы, и смотрел на старенькую яхту, покачивавшуюся у соседнего пирса. Марта проследила за его взглядом.

— Ты прав, — сказала она. — Давай попросим эту яхту.

Сотрудник турбазы поднял белесые брови.

— Но это же старье, — заметил он. — Мы собираемся пустить ее в утилизатор.

— Нам она годится, — быстро сказал Новиков. Он уже был полон решимости. — Паруса, надеюсь, не дырявые?

Сотрудник поднял брови еще выше.

— Никогда не слышал, чтобы селирон мог продырявиться. Но с яхты снята автоматика. Вы не сможете выйти без трансфлюктора.

— Ничего, мы умеем без него обходиться.

Сотрудник помигал белыми ресницами, раздумывая.

— Нет, — сказал он. — Я не имею права, товарищ. С вами женщина и ребенок.

На помощь подоспела планктонная станция:

— Ладно, Вейкко, женщину и ребенка мы повезем на катере, а ты не упрямься, дай яхту Алексею Новикову. — Парень подчеркнул интонацией последние слова.

Но Вейкко был несокрушим.

— Я не делаю ни для кого исключений, — произнес он ровным голосом. — Яхта без трансфлюктора. Погода свежая. Выберите любой катер. Желаю вам хорошего отдыха.

— Не понимаю, что тут спорить, — вмешалась Марта. — Раз нельзя, значит нельзя. Правда, Вейкко? — Она улыбнулась ему самой ослепительной из своих улыбок. — Немножко жалко, конечно. Давно уже я не ходила на яхте. По-моему, со Второй Оркнейской регаты. Да, Алеша?

— Вы участвовали во Второй Оркнейской? — спросил планктонный парень,

— Да. Где ваш катер? Этот? Ну, давайте грузить.

Вейкко поднял безмятежно-голубые глаза к мачте метеостанции.

— Зюйд-ост, — сказал он. — Придется идти в лавировку до знака Руна… Садитесь в яхту. Я отвезу вас.

— Нравится тебе? — спрашивает Новиков Витьку.

Витька сегодня молчаливый, серьезный. И вообще не по годам серьезный. В кого это он? Совершенно не склонен к болтовне. В меня, конечно, пошел…

— Природа нравится, — отвечает Витька.

Вот как, думает Новиков, — природа. Значит, что-то другое ему не нравится. Только природа нравится. В прошлом году, когда Витька приехал на каникулы, с ним было проще. Взбирался на колено и обрушивал лавину вопросов. А теперь больше помалкивает. Ну, как же, — повзрослел, в третий класс перешел.

С кормы доносится смех Марты. И еще что-то вроде икоты — это Вейкко так смеется. Смотри-ка, ей удалось разговорить этого твердокаменного финна.

А у него, Новикова, почему-то не клеится разговор с Витькой.

— Как у тебя в школе? — спрашивает он. — Математика легко дается?

— Особых трудностей нет, — отвечает Витька, глядя по сторонам.

— А как отношения с товарищами?

— Товарищи есть товарищи… — Витька слегка пожимает плечами.

Некоторое время Новиков размышляет над его ответом. Он знает, что у Витьки в этом семестре была драка. Из-за чего — Марта так и не дозналась. И в кого он такой упрямый? Наверное, в Марту…

— Посмотри, — говорит Витька, — сосны торчат прямо из скалы. Разве деревья могут расти без земли?

Оранжевое предзакатное солнце выплывает из облаков — будто из дырявого мешка вывалилось — и мягко золотит шхеры. На севере вечера длинные-длинные — как тени от этих сосен, лежащие на воде. Яхта, покачиваясь, перерезает тени и выходит на плес. Здесь прыгают на зыби солнечные зайцы, и ветер пробует штаги и ванты на звонкость, и Марта кричит с кормы:

— Алешка, откренивай!..

У Марты уже в руках румпель и шкоты. Однако, быстро идет приручение Вейкко… И, как бывало когда-то, Новиков, держась за ванту, вывешивается за борт, и яхта красиво делает поворот оверштаг, огибая белый конус поворотного знака.

Серебристо-розовая рыбина медленно плыла вперед и немного вверх, пошевеливая плавниками. Новиков пошел за ней, осторожно поднимая ружье. Треска, что ли, подумал он, да какая здоровенная, около метра. Ну, на этот раз я не промахнусь!.. Он прицелился, и в этот момент рыба, будто почуяв неладное, метнулась в сторону скалы. Ах, чтоб тебя! Новиков оттолкнулся от каменистого грунта и поплыл к скале, темно-зеленой и скользкой от мха. Обогнув ее, остановился. Темно, как в ущелье. Ущелье и есть, только подводное. Разве тут увидишь рыбу? Косыми светлыми штришками промелькнула стайка салаки. Новиков медленно поплыл вперед, раздвигая рукой водоросли. Уж очень ему хотелось всадить гарпун в эту треску. Смешно сказать: вот уже неделя, как они на Аландах, каждый день уходят под воду — и ни одного удачного выстрела.